Недавно в Нью-Йорке состоялся первый на уровне глав государств саммит в формате «Центральная Азия+США» (С5+1). Ранее подобные саммиты проводились в формате встреч глав внешнеполитических ведомств и ниже. Тот факт, что президент США Джо Байден впервые пригласил к себе глав всех стран центральноазиатской «пятерки», свидетельствует о намерении американского руководства активнее встроиться в борьбу за влияние в регионе на фоне обострения отношений России со странами Запада и стремления американского руководства ослабить связи Центральной Азии с Россией. По крайней мере, весь последний год американские чиновники регулярно напоминали первым лицами Центральной Азии о необходимость соблюдать санкционный режим в отношении России. Состоявшийся в Нью-Йорке саммит должен был продемонстрировать всю основательность американского подхода к региону в новых условиях.
Повышение формата участия американской стороны до уровня президента свидетельствует о намерении американской администрации вернуться в регион и нарастить здесь свое политико-экономическое присутствие. Ранее встречи в подобном формате как правило представляли собой скорее «сверку часов», нежели принятие конкретных решений в области многостороннего сотрудничества. И в этот раз в ходе непродолжительной беседы главы стран — участниц саммита обсуждали традиционный набор вопросов от региональной безопасности до расширения пространства американского экономического и делового присутствия в Центральной Азии. Так, в частности, отмечалась необходимость создания бизнес-платформы в рамках формата «С5+1», а драйвером с американской стороны и одновременно ключевым спонсором может стать американское агентство содействия международному развитию USAID, известное своими проектами в сфере мягкой силы и «зеленой энергетики» в странах постсоветского пространства.
В начале 2023 г. Госсекретарь США Энтони Блинкен совершил поездку в Казахстан и Узбекистан. Турне состоялось в годовщину начала специальной военной операции России на Украине. Американский чиновник планировал уточнить позицию элит двух крупнейших экономик Центральной Азии по поводу конфликта России с Западом и возможного их участия в параллельном импорте подсанкционных товаров. Весьма показательно, что после начала СВО США заметно нарастили дипломатическую активность в Центральной Азии. Более того, в 2022 г. американская администрация анонсировала угрозу вторичных санкций в отношении тех стран постсоветского пространства (главным образом, Центральной Азии), через территорию которых в Россию будет поступать запрещенная продукция. С 2022 г. регион также неоднократно посещали высокопоставленные американские чиновники на уровне замгоссекретаря, спецпосланника США по Афганистану, помощника госсекретаря США по делам Южной и Центральной Азии и многие другие, включая представителей силовых ведомств. Столь разнообразный состав американских делегаций указывает на то, что США не ограничиваются традиционным набором сюжетов из области безопасности, но и демонстрируют намерение существенно ослабить экономические связи республик Центральной Азии с Россией как с традиционным и стабильным экономическим партнером.
Формат «С5+1» был создан в 2015 г. в период президентства в США Барака Обамы. Институционализация отношений США с республиками Центральной Азии была обусловлена нараставшей геополитической напряженностью, вызванной первым серьезным обострением отношений России и стран Запада после «крымской весны» 2014 г., санкционным давлением на Россию и попытками западных акторов привлечь на свою сторону потенциальных российских союзников в этом противостоянии. 2014–2015 годы отметились стартом евразийского интеграционного проекта, участниками которого стали в том числе два центральноазиатских государства — Казахстан и Кыргызстан. Кроме того, в 2015 г. Россия активизировала свое военное присутствие в Сирии, и столь активная внешняя политика российского руководства побудила американскую администрацию, бывшую на тот момент под контролем Демократической партии, искать сценарии ослабления российской внешнеполитической активности, в том числе в Центральной Азии. Однако не только российский фактор предопределил стремление США институционализировать отношения с регионом. 2014–2015 годы стали также периодом повышения региональной активности со стороны Китая. В 2013 г. Си Цзиньпин озвучил планы КНР по расширению своего присутствия в регионе в рамках инициативы «Один пояс — один путь». На этом фоне включение Центральной Азии в фокус американской внешней политики происходило параллельно с региональной активизацией центральноазиатских соседей и рисковало привести не только к ослаблению режима санкций, но и переформатированию регионального торгово-экономического и инфраструктурного ландшафта в пользу России и Китая.
В период президентства республиканца Дональда Трампа интерес США к Центральной Азии не носил столь выраженный характер. Саммиты в формате «С5+1» хоть и были регулярными, но американское представительство на них было понижено с уровня госсекретарей до помощников региональных координаторов [1]. Слабая акцентировка Д. Трампа на центральноазиатском треке объясняется в целом сокращением постсоветской повестки в американской внешнеполитической риторике тех лет и смещением фокуса Белого дома на Ближний Восток и Китай.
Однако с возвращением в Белый дом демократов во главе с Джо Байденом и началом СВО США вновь демонстрируют интерес к региону и к его экономическим и транспортно-логистическим возможностям. К слову, в гонку «институтов» сегодня включились и другие игроки. В 2022 г. состоялся первый саммит Россия — Центральная Азия с участием глав государств, в мае 2023 г. аналогичный саммит был проведен с участием главы КНР, а в сентябре 2023 г. в формате двустороннего саммита с центральноазиатскими лидерами встречались немецкие первые лица. О намерении провести встречу на высшем уровне объявили и в Японии. Безусловно, столь активная «дипломатия саммитов» обусловлена той значимостью, которую сегодня в условиях геополитической напряженности и на фоне противостояния между основными мировымицентрами приобретает Центральная Азия.
И для США, и для Германии отрыв региона от России важен не только в контексте усилий по минимизации рисков обхода антироссийских санкций, но и с учетом растущей конкуренции транспортно-логистических коридоров в Евразии. Транзитная инфраструктура в регионе после сворачивания активного торгово-экономического сотрудничества России со странами Запада предопределяет переформатирование прежних маршрутов доставки товаров на континенте и побуждает основных игроков искать альтернативные маршруты торговли. Если Россия делает ставку на транспортный проект «Север — Юг», то США лоббируют развитие и расширение Транскаспийского международного транзитного маршрута (ТМТМ), соединяющего Запад с Востоком через Центральную Азию, и, главным образом, через Казахстан в обход России. И наоборот, ограничения транзита через территорию Казахстана некоторых групп товаров из-за его опасений попасть под вторичные санкции уже активизировали в России дискуссии о необходимости создания альтернативы. Речь идет о Южном коридоре, по которому товары могли бы доставляться в Россию через Кыргызстан, Узбекистан, Туркменистан, минуя Казахстан. Именно Казахстан становится «точкой опоры» для США в контексте расширения в регионе американского экономического присутствия. Он является лидером по притоку прямых иностранных инвестиций из США в Центральной Азии (5 млрд долл.), заметно опережая Россию (1,5 млрд долл.), в остальных странах региона американские ПИИ кратно ниже. Основные направления инвестирования — горнодобывающая и обрабатывающая промышленность, торговля. Причем статистика фиксирует заметное увеличение ПИИ именно в нефтегазовый сектор по сравнению с 2021 г., в лидерах помимо США также транснациональные компании, зарегистрированные в Нидерландах.
Интерес же самих элит Центральной Азии к продолжению диалога с США в формате «С5+1» заключается, во-первых, в стремлении обеспечить баланс контактов в условиях по-прежнему актуального в регионе нарратива внешнеполитической многовекторности. Принимая во внимание растущую активность со стороны ключевых мировых игроков в регионе, а также в целом актуализацию повестки Глобального Юга, страны региона через попытки балансировать между основными мировыми центрами решают собственные задачи в экономике, внутренней политике, в вопросах безопасности. Во-вторых, встраивание в экономические проекты США для стран Центральной Азии — возможность дополнительного привлечения инвестиций в экономику. Однако, как показывает статистика, основной объем американских вложений идет в добывающую отрасль, соответственно, и сопутствующая инфраструктура, в том числе в транспортно-логистической сфере, ориентирована главным образом на транспортировку природных ресурсов. Речь идет не только о нефти, но и, например, о драгоценных металлах, химических радиоактивных элементах. Максимальный удельный вес США в общем объеме товарооборота — в Казахстане (2,9% за первую половину 2023 г.). Они также входят в топ-5 стран по объемам импорта в Казахстан. Во всех других странах Центральной Азии США ощутимо уступают традиционным партнерам республик региона — России, Китаю, Турции и странам ЕАЭС.
Состоявшийся в Нью-Йорке саммит в формате «С5+1», безусловно, имеет важное значение в контексте переформатирования политики США в Центральной Азии и тех сигналов, которые американская администрация шлет как самим элитами региона, так и властям России и Китая о готовности расширять свое присутствие в Центральной Азии. В то же время активность США сегодня сводится к намерениям нарастить инвестиционную деятельность, оказывать содействие Центральной Азии в рамках программ международной помощи, а также лоббировать альтернативные российским маршруты поставок товаров из/через Центральную Азию на Запад. При этом рост товарооборота стран Центральной Азии с Россией на фоне увеличения импортных операций с США создает условия, при которых на публичном уровне странами Центральной Азии демонстрируется готовность расширять контакты с США при одновременной заинтересованности первых в сохранении текущего формата торговых операций с Россией. Вопрос только в том, как долго все участники этого непростого процесса будут готовы столь разновекторный режим принимать.
Источник: russiancouncil.ru